Семья Штралер

Евгений Штралер и Инга Штралер (дев. Унгефуг) познакомились в  2009 году на одном из молодежных проектов для российских немцев в Республике Коми. После переезда в Москву 4 февраля 2011 г. ребята поженились, в 7 июля этого же года стали родителями дочки Йоханны. В 2015 году семья Штраллер переехала в Германию, где 31 января 2020 года родилась вторая дочь Эмма.  Сейчас семья Штраллер живет в г. Потсдам.

Как вы узнали, что станете родителями?

Инга: Когда мы узнали о первой беременности, были совсем юными студентами московского университета. C начала было непонятно, что делать дальше, была некая растерянность. Однако поддержка семьи, друг друга, понимание друзей, помогли перебороть страх неизвестности.

Оказалось, что можно совмещать рождение ребенка и учебу. Вторая беременность – уже более подготовленное событие. Но было так же неожиданно приятно. Это приятное чувство, чудо, когда что-то переполняет тебя внутри, когда зарождается «маленькая большая любовь».

У вас были пожелания относительно пола детей?

Инга: В первом случае абсолютно не было никаких пожеланий, главное, чтобы все прошло без осложнений, а во время второй беременности я была уверена, что у меня мальчик, потому что были внутри очень сильные спортивные телодвижения, довольно постоянные и активные. Но родились и в первом, и во втором случае девочки. И сейчас я замечаю, почему я так чувствовала, у второй дочки такой сильный характер, с позитивной точки зрения, конечно. Сейчас для жизни нужен такой характер.

Узнавали ли вы заранее пол ребенка?

Инга: Конечно. Мне не терпелось узнать, кого я ношу под сердцем. Мы сразу узнавали на УЗИ. Первый раз, еще в России, Женя был на УЗИ, а во второй раз, в Германии, я была сама в клинике и позвонила ему, чтобы сообщить результат.

Какие отличительные особенности родов в России и Германии?

Инга: Одни роды у меня были в России, а вторые уже в Германии. Это было просто как небо и земля. В Сыктывкаре, где я первый раз рожала, мы дополнительно оплачивали отдельную палату и много других особых условий, но все равно многое оставляло желать лучшего. А здесь в самой обыкновенной, небольшой церковной больнице, где всего несколько палат для рожениц, условия были на порядок лучше и все оплачивала страховка. Здесь уже все заранее было подготовлено, я приходила и смотрела на обстановку, знакомилась с персоналом. Мы как раз успели до пандемии, потом правила изменились. Также в Сыктывкаре я дольше находилась в больнице после родов и ребенка не сразу к матери приносят, а забирают и делают с ним сначала различные процедуры. А вторую дочку сразу после рождения положили мне на грудь. Этот момент, эта первая связь очень важна и ее нам сохранили, а не сразу отняли, чтобы взвесить и помыть.

Как вы выбирали имена для дочек?

Инга: Первую дочь мы назвали Йоханна, необычное для России имя. Все родственники были в шоке от нашего выбора. Нам прислали большие списки имен, когда узнали, что мы хотим так назвать дочь. На языковом курсе от РНД была лекторша Йоханна, нам это имя очень сильно понравилось. Посмотрели в интернете, как оно пишется – на русский манер это было бы Иоанна, но мы решили, что будет именно Йоханна Евгеньевна Штралер. Я даже слышала, что наше имя было представлено в ЗАГС на стене самых редких имен. Не было цели назвать редким именем дочку, просто оно нам понравилось и мы почувствовали, что это прям наше. А потом оказалось, что именины у Йоханны 4 февраля – это как раз в день нашей свадьбы. Занимаясь своей родословной, я обнаружила, что среди моих предков вплоть до 18 века это имя было очень распространено, прям в каждом поколении. Так что это судьба. Со вторым именем мы уже долго определялись. Были варианты Майя или Эмма. Они нравились по звучанию, по энергетике. Мы смотрели разного рода книжки, в интернете искали информацию, у знакомых спрашивали. Здесь сейчас модно выбирать более английские имена или американские. Решили,  что, когда дочь родится, мы ее увидим и тогда уже вместе скажем. В итоге Эмма.

Указана ли национальность родителей в свидетельстве о рождении детей?

Инга: Да, конечно, в российском свидетельстве у Йоханны я – немка, Женя – немец. И мой папа, и мужа отец, они во всех документах писали национальность «немец». Это самосознание как-то сильно у нас тоже проявилось, так называемая этническая идентичность с самого раннего возраста. Мы немцы, а как по-другому? Даже мыслей не было, как иначе может быть.

Как проходила подготовка к появлению ребенка?

Инга: Начну с того что у нас с Женей образование связано с психологией развития личности. Мы многое изучали, связанное с детьми, и моя работа напрямую связана с тем, как дети развиваются. Поэтому в этом плане вопросов не было. А в бытовом плане, конечно, готовились, приобретали необходимые вещи. В первом случае мы, еще будучи студентами, жили в одной комнате в общежитии. После родов мне мама помогала во многих ситуациях и свекровь, моя бабушка народными методами и советами. Где-то выручал интернет. А, например, здесь есть хибамы, и моя хибама мне сильно помогала. Она как раз и отвечает на все интересующие вопросы, помогает, консультирует и первое время после родов навещает, осматривает ребенка (врач здесь не ходит по домам), также она смотрит, какие условия есть у ребенка.

Совпали ли ваши ожидания от родительства с реальностью?

Инга: С Йоханной, например, я не представляла, что стану настолько ответственной ради нее, что смогу так сильно кого-то любить в принципе, что так может маленький человек обогатить духовно и эмоционально твою жизнь, что можно ради ребенка самому развиваться и обучаться и это будет огромной мотивацией и стимулом. Иногда было жаль, что не могу ей дать того, что можно было бы дать, в плане, чтобы у нее были хорошие вещи, красивое окружение в плане быта, но я ей старалась показывать красоту окружающего мира. Мы часто ходили к речке, я ей показывала красивые места и учила ее видеть это. Мы ездили к бабушкам, на север, в Украину, чтобы она знакомилась и общалась с родными и училась у них тоже. Эмма мне настолько сильно напоминает моего брата, у нас ним 6 лет разницы. Родители постоянно работали, и он со мной воспитывался, мы очень много времени вместе проводили. Они прям один к одному похожи. Я не понимаю, как такое в жизни возможно, что вот так второй раз в своей жизни я переживаю подобное, но теперь с позиции взрослого, со стороны матери, а не сестры.

Главная задача родителей, по вашему мнению?

Инга: Как лично, так и по работе я вижу столько семей с проблемами и понимаю, что каждому ребенку, который приходит ко мне за помощью, не хватает родительской любви. У кого-то есть много денег, у кого-то их абсолютно нет, в каких-то случаях у родителей есть повышенное внимание и большие запросы к ребенку, но их всех объединяет одно, у них очень мало любви. И я считаю, что главная задача родителей – давать детям свою любовь.

Ваши девочки растут билингвами?

Инга: У меня как раз магистерская диссертация на эту тему, я это очень подробно изучала, но и на личном опыте в своей семье переживаю. Первая дочь родилась в России и 4 года там прожила. У нее хорошая база русского языка сложилась, после переезда в Германию она в садике настолько боялась говорить, что год молчала и играла только с особенными детьми, детками с какими-либо задержками развития и которые тоже не разговаривали. И вот с ними она как раз и находила «общий язык». У второй дочки уже совсем по-другому. Она тут одновременно растет с двумя языками. И сейчас у нас как раз такая фаза, когда мы должны оставаться, как кремень, и не путать немецкий язык с русским. Старшая дочь, когда пошла в школу, то дома тоже начинала говорить по-немецки. Мы четко разделили, что дома говорим только по-русски, а вот «снаружи»  – в садике, в школе, на улице – они могут говорить по-немецки. Чтобы у детей были четкие связи, что русский язык – это мама, а немецкий – это подружки. Я вижу, что Йоханна с этим хорошо справляется и в зависимости от ситуации выбирает язык, на котором говорит. Нам важно, чтобы наши дети знали два языка и это опять вопрос идентичности. Мы же российские немцы, поэтому должны знать и немецкий, и русский. С Йоханной мы занимаемся русским языком, также онлайн с ней занимается порой бабушка. Дома она читает, пишет. Эмма пока маленькая, с ней позже будем изучать, буквы она многие уже знает. Еще моя прабабушка говорила, что в России мы не будем русскими, а в Германии немцами. Я решила, раз у меня такая идентичность, то я ей буду придерживаться и детям передавать свои знания, чтобы они и сами могли выбирать в будущем. Культурное многообразие я считаю очень важным аспектом, и язык – это большой символ, большой показатель культуры. Ситуации меняются, например, сейчас русский язык в Потсдаме очень сильно востребован. Я не знаю, где они окажутся в будущем, может куда-то уедут, может вернутся в Россию. Я хочу, чтобы они не забывали свои корни, свою историю. Это для меня важно.

Как традиции РН представлены в вашей семье?

Инга: Мы празднуем два раза Пасху. К нам и «зайчик» приходит, и мы ходим яйца освещать в православную церковь. И дети знают, что сейчас, например, «немецкая» Пасха – мы идем в кирху орган послушать, или православная Пасха – и мы покупаем кулич. Также и Рождество. На самом деле дети очень счастливы, что у них все такие двойные праздники. Важные праздники в России и в Германии мы тоже их празднуем. Когда мы жили в России было тоже самое, мы отмечали и русские и немецкие праздники. В моем детстве такого не было, у меня рано умерли бабушка с дедушкой и прабабушка с прадедушкой, мало традиций сохранилось.

Как происходит подготовка к праздникам? 

Инга: Перед рождеством мы всегда делаем «Adventskalender», раньше меньше было возможностей, просто конфетки в кулечках делали. На Рождество, в Сочельник открывали подарочки, ужинали все вместе. Сейчас это тоже все делаем, но еще и стараемся мастерить что-нибудь. Допустим, не только мы для детей подарки готовим или сюрпризы, но и друг для друга тоже. У нас на каждого члена семьи свой есть свой личный календарь и общий семейный, где каждый готовит что-то для всех.

Будут ли ваши дети знать про НМО?

Инга: Да, конечно. Еще как будут. Йоханна у нас уже просто на стольких проектах побывала и в России, и в Германии. Ей было 7 месяцев, она еще ходить не умела, а мы уже побывали в Омске на образовательном проекте в рамках программы «Авангард». Прям наш «проектный» малыш. И младшей дочери я тоже планирую рассказывать про организацию и общественную деятельность. Придет время, я верю, закончится вся эта ситуация и «мы снова вернемся к истокам своим и дух наших предков в себе сохраним». Здесь мы тоже участвуем активно в деятельности JSDR вместе с нашими детьми. Продолжаем это дело.

Как выбираете игрушки для детей?

Инга: У нас, конечно, много игрушек «девчачьих». Я знаю, что некоторые родители любят только деревянные игрушки и покупают их детям.  У нас такого нет, но мы не любим, когда много всего, особенно пластика, который нам тоже очень не нравится. У нас остались некоторые игрушки, которые еще из России привезли, в какие-то даже я еще в детстве играла. Мы это аккуратно складываем и стараемся беречь. Что уже не подходит по возрасту, отдаем дальше тем, кто в этом нуждается, у кого поменьше дети. Я с удовольствием тоже брала игрушки от друзей и знакомых. Вот такой вот круговорот, считаю, что не обязательно всегда детям покупать что-то новое, этого изобилия в игрушках им особо-то и не нужно.

Советы для других молодых родителей

Инга: На самом деле, если бы я себе могла посоветовать, когда я была первый раз беременной, то я бы пожелала больше легкости по отношению к себе, к миру, к происходящему вокруг. Дети нас только обогащают. Время очень быстротечно, нужно наслаждаться моментом здесь и сейчас. Все проблемы и задачи они решатся, а ребенок вырастет.